Библиотека

Страх стать «овощем» от нейролептиков вполне оправдан

О нейролептиках (антипсихотиках) всегда много спорили, и до сих пор одни утверждают, что их вред превышает пользу, другие, что коли врач назначил такой препарат, принимать его нужно обязательно.

Недавно появился новый термин – «нейролептикофобия», то есть боязнь препаратов из группы нейролептиков (они же антипсихотики), преувеличенный страх тех побочных эффектов, которые могут возникнуть при их приеме. Лекарства эти предназначены для лечения тяжелых психических болезней, в основном – шизофрении и биполярного расстройства.

Случайное открытие

В 1952 году знаменитый французский хирург, нейробиолог, писатель и философ Анри Лабори искал препарат, который помог бы против хирургического шока, становившегося для некоторых пациентов смертельным.

Новый антигистаминный (противоаллергический) препарат французской фармацевтической фирмы Санофи хлорпромазин (ныне хорошо известный под названием «Аминазин») оказался достаточно эффективен. При этом Лабори отметил его способность вызывать апатию, равнодушие к происходящему у психически здоровых пациентов.

Находка заинтересовала Лабори, и он рассказал о ней своим коллегам-психиатрам. Жан Делей и Пьер Деникер были первыми врачами, опробовавшими хлорпромазин на своих самых тяжелых пациентах, и были поражены тем, как он успокаивает больных, находящихся в состоянии маниакальной или психотической ажитации.

Несмотря на некоторый скепсис в отношении исследования эффективности препарата со стороны ведущих американских психиатров и медицинских психологов, клинические испытания были проведены в государственных психиатрических клиниках США, и уже в 1954 году хлорпромазин был одобрен Американской администрацией контроля за качеством продуктов питания и лекарств (FDA).

Через десять лет в мире насчитывалось порядка 50 миллионов людей, принимавших этот препарат на том или ином этапе заболевания.

Иными словами, в шестидесятые годы прошлого века полным ходом шла великая нейролептическая революция.

Классические и атипичные

Фармацевты занялись разработкой все новых и новых препаратов, действующих по тому же принципу, что и аминазин, то есть путем влияния на сигнальную систему нейромедиатора дофамина в мозге.

Сегодня таких препаратов десятки, и их принято делить на лекарства первого и второго поколений.

Первое поколение – это типичные (классические) антипсихотики. Помимо аминазина самый популярный среди них – это галоперидол. Они подавляют параноидальные мысли, бред, галлюцинации, психотическое возбуждение и агрессивность, манию, но имеют очень неприятные побочные эффекты.

В зависимости от доз и длительности применения, у пациента может развиться нейролептический паркинсонизм, акатизия (двигательное беспокойство), острая дистония (непроизвольные спастические сокращения отдельных групп мышц).

Среди осложнений – не только физические, но и психические: депрессия, эмоциональная индифферентность или, наоборот, страх и тревога.

Кроме того, нейролептики первого поколения вызывают седативный эффект. Неслучайно галоперидол стал символом превращения человека в «овощ»: эта распространенная страшилка о лечении больных в психиатрическом стационаре имеет под собой, к сожалению, вполне реальные основания.

Серьезные последствия этой терапии заставили ученых начать работу по созданию препаратов, которые обладали бы эффективностью нейролептиков в купировании симптомов психоза, но с лучшим профилем безопасности.

Идея заключалась в том, чтобы несколько снизить вмешательство в систему дофамина за счет влияния на другие нейромедиаторы, в частности, серотонин.

Уже в 1968 году появился первый атипичный антипсихотик клозапин, а за ним – рисперидон, оланзапин, кветиапин, амисульприд, зипразидон, арипипразол – вот далеко не полный список препаратов этого ряда.

Они в несколько меньшей степени вызывают типичные осложнения нейролептиков первого поколения, но с большей вероятностью, чем классические антипсихотики, приводят к инсульту и сахарному диабету, а также к значительному увеличению массы тела.

Но мы перечислили только основные и наиболее частые осложнения психотропных препаратов. На самом деле, список еще длиннее, от агранулоцитоза (опасное снижение уровня лейкоцитов в крови), до повышения риска пневмонии у пожилых пациентов.

Прямо скажем, даже самые «безопасные» из этих фармацевтических продуктов совсем не безопасны.

Принимать или не принимать?

«Не бойтесь принимать нейролептики» – так называется статья одного врача, в которой он пытается убедить читателя в том, что эти препараты далеко не так страшны, как их «малюют», а польза от них – великая.

И в самом деле: бред, галлюцинации, психотическое возбуждение, маниакальность – каждое их этих проявлений психического расстройства способно превратить в ад как жизнь самого пациента, так и его близких, а в некоторых случаях – стать причиной суицида.

Ряд научных исследований, свидетельствует о том, что антипсихотики способны помочь пусть не каждому пациенту, но значительному их числу спастись от самого худшего.

Однако нейролептическая революция заключалась не только в том, что на смену смирительной рубашке, электрошокеру и жизни в психиатрической клинике пришли таблетки, принимаемые больным дома по расписанию, что, конечно же, огромное гуманитарное достижение. Ее волна захлестнула сотни тысяч детей и взрослых, отнюдь не страдающих ни шизофренией, ни биполярным расстройством.

Показания для нейролептиков постепенно расширялись, и их стали применять для лечения детей с расстройствами нейроразвития, взрослых с депрессией, тревожным и обсессивно-компульсивным расстройствами, при старческой деменции, при физической агрессивности неясного генеза.

Дают ли они положительный эффект при этих нарушениях психики?

Результаты исследований противоречивы.

Вот, например, совершенно шокирующие цифры британской работы 2008 года, опубликованной в медицинском журнале №1 в мире, а именно, в «Ланцете». Ученые исследовали эффективность классического галоперидола и атипичного рисперидона в купировании агрессии и вызывающего поведения у пациентов с умственной отсталостью без диагноза «шизофрения».

86 участников исследования разделили на три группы. В течение 4 недель каждая из групп получала соответственно рисперидон, галоперидол или плацебо. К концу периода в группе галоперидола наблюдалось снижение симптомов на 65%, в группе рисперидона – на 58%, в группе плацебо – на 79%!

Препарат-пустышка оказался эффективнее как типичного, так и атипичного антипсихотиков, не вызывая – понятное дело – негативных побочных явлений.

«Антипсихотики не должны более считаться приемлемой терапией для лечения агрессивного и вызывающего поведения у людей с умственной отсталостью», – таков вывод британских ученых.

Пройти по узкому коридору

У каждого препарата есть определенный «коридор» действия. Это та идеальная доза, которая достаточна для того, чтобы оказать положительный эффект на пациента, но при этом не вызвать серьезных осложнений.

Чуть ниже – и нет желаемого результата. Чуть выше – и вред превосходит пользу. Установить этот коридор – задача непростая, и для ее выполнения нужен постоянный контакт с пациентом, непрерывная обратная связь.

Между тем, пациенты с умственной отсталостью, особенно невербальные, дети с аутизмом, пожилые люди с деменцией часто неспособны не только внятно сообщить об изменениях своего состояния, но даже просто осознать такие изменения.

Как в этом случае рассчитать тот самый коридор? Как понять при усилившейся агрессии, является ли она результатом того, что примененная доза лекарства неэффективна, и ее требуется повысить, либо она вызвана двигательным беспокойством, повышенным раздражением или плохим физическим самочувствием как побочными явлениями самого препарата? Как принять решение, если пациент не может описать свои внутренние ощущения?

Есть и другая сторона проблемы. Удивительно, но тяжелые осложнения и даже смерть встречаются и среди пациентов, вполне способных на обратную связь.

Об этом часто говорят и пишут эксперты и журналисты в Великобритании, где озабоченность чрезмерным использованием нейролептиков возникла уже давно и продолжает нарастать. Случаи тяжелых осложнений и гибели пациентов, принимавших психотропные препараты, там аккуратно документируются и тщательно расследуются.

Одним из самых частых виновников трагедий становится клозапин, первый из атипичных антипсихотиков.

В августе 2016 года погиб 24-летний Том Джонсон, резидент больницы святого Георгия в Стаффорде, где он прожил на клозапине целый год. Сначала симптомы психоза пошли на убыль, и Том в целом чувствовал себя неплохо, однако затем стали нарастать побочные явления, развились токсикоз и пневмония, которые персонал больницы вовремя не отследил.

Но Том Джонсон хотя бы действительно страдал шизофренией, то есть препарат первоначально был назначен по показаниям, хотя родным молодого человека теперь от этого не легче.

А вот умершая за несколько месяцев до него 54-летняя Джулия МакФерсон получила рецепт на клозапин, несмотря на то, что психоза у нее не было. У женщины было диагностировано пограничное расстройство личности, она была в депрессии из-за развода и просила психиатра помочь ей каким-то иным способом, не назначая нейролептик.

Врач не только назначил его, но через некоторое время даже увеличил дозу. Апатия и слабость дошли до того, что Джулия перестала умываться, одеваться и ела с большим трудом, почти не жуя. Как установил коронер, она умерла во время еды, не сумев прожевать и проглотить кусок пищи.

И это далеко не единственные жертвы нейролептиков. Размеры компенсаций, выплаченных фармацевтическими компаниями по искам семей пациентов, пострадавших от приема психотропных препаратов, исчисляются миллионами долларов.

Сменить парадигму

После гибели Тома Джонсона руководство больницы святого Георгия стало особое внимание уделять ознакомлению медицинского персонала со всеми возможными побочными эффектами нейролептиков. Кроме того, было дано указание проводить анализ крови на токсикоз не раз в 12, а раз в 6 месяцев, чтобы вовремя определить, когда осложнение становится опасным, и начать процесс отмены препарата.

Нужно заметить, что резко бросать прием нейролептиков нельзя, необходимо постепенно снижать дозу, сводя ее на нет, иначе возможны опасные побочные реакции синдрома отмены. И это еще одна история, невеселые подробности которой мы пока что опустим.

Каков же самый разумный план действий в отношении антипсихотиков? Пожалуй, в общем случае его можно изложить очень коротко: назначать строго по показаниям, наблюдать пациента, получая от него обратную связь, при необходимости – проводить соответствующие анализы и корректировать дозировку и длительность приема.

Многие специалисты и общественники, считают, что этого недостаточно, и необходимо менять всю парадигму оказания психиатрической помощи. Медленно, но верно это происходит во многих странах мира.

Альтернативу лекарственной терапии эксперты видят в различных формах психологической работы с пациентами, страдающими шизофренией. Самой перспективной из них считается сегодня когнитивно-поведенческая терапия, которая в ряде исследований показала хорошие результаты.

У нас в стране КПТ пока доступна лишь в нескольких крупных городах, и то, в основном, тем, кто способен обратиться в частную клинику и заплатить порядка 8 тысяч рублей за один сеанс.

Произойдет ли через какое-то время великая антинейролептическая революция? Судя по всему, вполне вероятно.

А пока что пьем лекарство строго по показаниям. И не боимся. Но опасаемся.

Источники: