Библиотека

Бурное развитие технологий может либо помочь нам развеивать мифы и конспирологические теории, либо породить множество новых. Какой сценарий наиболее вероятен и почему, рассказал Илья Яблоков.

---

Об авторе: Илья Яблоков — историк, медиаэксперт, выпускник докторантуры Манчестерского университета, лектор университета Лидса (Великобритания). Автор книги «Русская культура заговора: конспирологические теории на постсоветском пространстве». Более десяти лет исследует теории заговора на постсоветском пространстве, рассматривая их как ключевой элемент культуры, политики и национального строительства.

Можно не сомневаться, что нынешний кризис, вызванный глобальной пандемией коронавируса, войдет в историю науки и технологий как одно из ключевых событий. Обмен информацией в реальном времени между учеными по всему миру для поиска вакцины от вируса — сам по себе потрясающ как явление международной академической солидарности. Использование больших объемов данных для обнаружения потенциальных переносчиков вируса и локализации эпидемии не менее значимо, хотя и более противоречиво. То, что раньше воспринималось как издержки авторитарных режимов, теперь «маячит» даже в самых демократических странах.

Индустрия 4.0

Что такое цифровой тоталитаризм и возможен ли он в России

Наконец, социальная перспектива глобальной пандемии — то, с какой скоростью непроверенная, и часто опасная информация доходит до конечного пользователя интернета — не менее занимательна. Есть шутка о том, что конспирологи, считающие вышки 5G смертельно опасными, зря беспокоятся: с помощью них они быстрее смогут делиться своими страхами о глобальном заговоре. Однако, теперь эта шутка не выглядит такой уж смешной.

Одновременно со вспышками ситуативной паранойи о коронавирусе, Билле Гейтсе и власти «золотого миллиарда» возникает и другое, вполне справедливое опасение: как будут использованы данные о нашем здоровье и местонахождении, полученные корпорациями и правительствами? Стоит ли ожидать «цифрового фашизма» или это — лишь очередной извод движения луддитов, естественного человеческого страха грядущей технической революции?

Технооптимизм vs технопессимизм

Отношение к инновационным разработкам укоренено в культуре и, как показывают современные социологические исследования, без внимательного изучения культурных представлений людей невозможно понять всю ту роль, которую играют технологии в современном обществе. Кто-то может видеть в них религию и спасение от всех бед. Взять, к примеру, датаизм, о котором в своей книге «HOMO DEUS. Краткая история будущего» рассказывает футуролог Юваль Харари. Большие данные обещают открыть новый потенциал и возможности в конвергенции технических и биологических систем. С другой стороны, большие данные в какой-то момент сделают более эффективным искусственный интеллект и роботов, а они заменят человека во многих профессиях. Технофобы опасаются и того, что цифровые технологии вскоре превратят жизнь людей в антиутопию, не хуже, чем было описано в фантастических романах XX века.


При этом исследования российских социологов демонстрируют, что среди россиян больше технооптимистов, чем технопессимистов. Виктор Вахштайн, профессор социологии московской Шанинки, считает, в России вера в технологии и доверие к ним имеет прямую корреляцию с политическими настроениями. Чем меньше граждане доверяют государственным институтам, тем больше у них доверия к технологиям. Вера в то, что они могут наладить то, что не удается починить/построить людям, облеченным властью, судя по всему является элементом социалистического прошлого. Однако это не означает, что люди готовы беспрекословно вводить новые технологии в свою повседневность. То же исследование показывает, что в России готовность населения к внедрению, например, робота-водителя оказалась ниже, чем в ЕС (36% в России против 51% в ЕС).

Политическая проблема

В контексте глобальной пандемии и резкого внедрения технологий цифровой слежки в повседневную жизнь россиян будет любопытно проследить, как будет меняться отношение к цифровому присутствию государства в личной жизни. В разгар пандемии слежение за потенциальными больными коронавирусом стала официальной политикой российского правительства, хотя здесь они явно оказались неоригинальны: практически все европейские государства объявили о создании приложений для мониторинга возможных вспышек эпидемии. Во время глобальных катастроф, таких как коронавирусная пандемия, граждане действительно готовы поступиться свободами ради выживания.

Однако вопрос теперь стоит иначе: в какой момент правительства и корпорации, зарабатывающие свои состояния на личных данных пользователей, выйдут из нашего личного пространства? Где шансы, что через пару десятилетий мы не окажемся внутри цифрового гетто, наподобие Синьцзян-Уйгурского, а система социальных баллов не будет рассчитываться на основе прививок и болезней, перенесенных человеком?


Последний вопрос занимает многих и является продолжением той самой дилеммы «безопасность/процветание vs свобода/независимость». Аргумент экономического процветания играет большую роль в дебатах о введении цифровых приложений для мониторинга заболевших коронавирусом: чем точнее правительство будет контролировать заболеваемость, тем эффективнее будет изолировать потенциально зараженных без массовой приостановки экономики.

Стремление ко всеобщему благу, тем не менее, имеет и свою отрицательную сторону: то, до чего дошел сбор и мониторинг наших данных разными правительствами и о чем поведал Эдвард Сноуден в 2013 году, во многом, начиналось именно с намерения защитить граждан от террористической угрозы.
Что будет с теориями заговора

Подобные сомнения — неотъемлемая часть рационального мышления. Теории заговора — не такие уж иррациональные и параноидальные попытки осмыслить действительность, как может показаться. За ними кроется попытка понять происходящее, придать ему определенный смысл, проанализировать взаимоотношения между различными социальными акторами и институтами в обществе. Однако проблема популярности теорий заговора в этом контексте многосоставна.

С одной стороны, благодаря усилению государственных и частных структур конспирологические теории все больше будут приобретать формат разоблачений власти в том или ином обществе.

Поскольку в ближайшие несколько лет человечество погрузится в финансовую рецессию (а популярность теорий заговора всегда идет в гору во времена финансовых неурядиц), подозрения по поводу успеха той или иной IT-корпорации будут идти рука об руку с обвинениями ее руководства в заговоре против обычных людей.

Если пандемия коронавируса действительно сильно изменит наше общество, то теории заговора вокруг этого заболевания станут чем-то вроде естественной части дискурса вокруг «двигателя на воде» — городской легенды о якобы изобретенном водяном двигателе, производство которого запрещено благодаря лоббизму нефтяников.


Идея, через которую хорошо видна критика крупных, прежде всего нефтедобывающих корпораций, имеющих огромное влияние на политиков по всему миру. Глобальные IT-компании сродни нефтяным гигантам XXI века, поэтому конспирология вокруг них будет неизбежна и, во-многом, естественна.

С другой стороны, теории заговора вокруг коронавируса, заполонившие Twitter и YouTube в последние месяцы — это то, что ожидает нас в ближайшем будущем именно благодаря тому, как функционируют эти средства коммуникации.

Алгоритмы социальных сетей работают на то, чтобы пользователь как можно дольше оставался онлайн.

 

Социальная экономика

«Ищу самые красивые помидоры»: как меняется наше поведение на карантине

По сути, это кроличья нора, которая приводит миллионы пользователей в мир конспирологов, где все переплетено и ничего не происходит случайно. Попадая в него, пользователь найдет любую теорию себе по вкусу, по хэштегам и ссылкам пройдет по нескольким видео, а мозг будет требовать еще больше подобного контента, тем самым увеличивая привязанность человека к определенным сайтам и предположениям.

Мы сталкиваемся с любопытной философской проблемой: недоверие к государственным институтам будет одновременно повышать и веру в технологический прогресс, и популярность теорий заговора вокруг технологий, которые помогают этому прогрессу. Если крупные технологические гиганты или правительства не поступятся частью своих полномочий и заработков, чтобы разрешить эту проблему, ближайшее десятилетие вполне может стать эрой глобальной паранойи.