Библиотека

Даосизм Книги

Пять дней в пещере Хуа Шан

Отчего человек в здравом уме решил провести пять дней в холодной горной пещере без пищи и воды? Если коротко - оттого, что пещера была в горах Хуа Шан, самых известных Даосских священных горах в Китае. Более развернуто - мне было любопытно изучить опыт Даосов, которые, как принято считать, достигли состояния бигу, годами практикуя медитацию и внутреннюю алхимию в этих пещерах, употребляя мало пищи и воды. Мне хотелось вкусить их пещерной жизни, посмотреть, что это во мне может вызвать. Я практиковал длительные голодовки и до этого, но эта была совершенно иной, более похожей на поиски Даосского видения.

Идея принадлежала моему другу, Чену (имя изменено), Даосскому монаху, который живет в Монастыре Нефритовый Источник (Jade Spring Monastery), у подножия Хуа Шан, вместе с почти 50 монахами и монахинями. Я уже дважды посетил Хуа Шан, влюбился в его магичиеские 2000 метровые отвесные вершины и храмы, надежно укрепленные на скалах, которые то и дело пропадали в облаках.. В горе было что-то устрашающее - у меня было чувство, что она жива и постоянно за мной наблюдает. Было ли это потому, что так много Даосистов, будто-бы, достигли здесь бессмертия? Тем не менее, будучи простым смертным, я точно не знал, что значит бессмертие, даже после двух десятилетий практики Даосского саморазвития. Но когда Чен сказал мне, «здесь есть несколько секретных пещер, я подумал, что Вы бы хотели помедитировать в одной из них», я немедленно зарезервировал ее на следующий год.

Я видел много живописных пещер в Хуа Шан (см. «Qi Journal» Spring 2000). Но все они или были превращены в Даосские храмы со статуями внутри и монахом или монахиней, звонящим в колокольчик или начитывающим Йи Чин, когда путники заходили помолиться, или, были совершенно осквернены туризмом. Одну гиганскую пещеру превратили в мини-отель, с ящиками размером с гроб, для отдыха туристов. Другие были заброшены или завалены мусором, будучи расположены слишком близко к главному пути, мучительно поднимающемуся вверх по горе, коего тысячи крохотных ступеней исправно доставляют поток стойких душ на самую высокую вершину. Хуа Шан стал одним из самых знаменитых национальных парков, хотя коммунистическое правительство вернуло управление всеми храмами и монастырями местным Даосам, после их присвоения во время Культурной Революции.

Когда, год спустя, я наконец-то обоснавался в моей пещере, помахав Чену рукой, пока его черный Даосский саронг(?) не скрылся за скалой, я сел у входа в пещеру помедитировать. Сначала я сосредоточился на своей благодарности горе, за силу ее существа. Массивная западная вершина Хуа Шан возвышалась на 1300м отвесной стеной, над моей пещерой. Чтоб добраться до пещеры, сначала я должен был вскарабкаться на 70 метровую скалу, с «живыми» (подвижными) камнями, цепляясь за корни кустарников, неся рюкзак, полный снаряжения. Один неверный шаг, или слишком сильный наклон назад и я оказался бы в могиле, вместо пещеры.

Я молча поблагодарил Чена и других монахов, которые помогли мне устроить мое пребывание здесь. Они принадлежат очень древней линии Даосов, хранителей этой горы. Первое упоминание о Хуа Шан, что в переводе - «Гора-Цветок», восходит к династии Жу, 3000 лет назад. Вообще, Китайский иероглиф «Хуа» (цветок) был изобретен специально для того, чтобы назвать эту гору, у которой пять вершин, раскрывающихся как цветок. Даосы, которых привлекал сильный Фенг Шуй этих пяти элементов, приходили медитировать в Хуа Шан в течение, по крайней мере, 2200 лет, согласно летописям династии Хан. Но как они выжили на этом возвышающемся куске гранита, где может расти мало съедобного и большая часть воды - дождевая, до сих пор остается загадкой. Итак, я поблагодарил духов Даосского прошлого за постройку этой пещеры, и попросил их поделиться со мной своими секретами.

Наконец, я поблагодарил саму пещеру и все частицы камней, которые меня слушали, за то, что она такая величественная - мне она казалась более дворцом, высеченным в твердом камне. Вход был два метра шириной и три метра высотой, подходящим для гонки гигантов. Куполообразный потолок был 8 метров высотой, с окном, в то, что могло быть вторым этажом. Чен прочел надпись, высеченную на внешней стороне пещеры. Даосский монах, по имени Кан Зинг высек эту пещеру, называемую «Весенний Цветок» (название изменено, чтоб сохранить втайне местонахождение пещеры), во времена династии Мин, что означает, что пещере до 600 лет. Никто точно не знает, как он или другие обрабатывал необычайно твердый гранит - это одна из многих неразгаданных тайн Хуа Шан. На стенах были одинаковые канавки, шириной чуть больше сантиметра, как будто, чтоб выскоблить внутренности горы, использовали гиганский скребок.

После того как я закончил все благодарить, произошла необыкновенная вещь. Мой рот вдруг наполнился шаром пульсирующей энергии, которая медленно продвигалась вниз по моему горлу и пищеводу в желудок. Удивительно - этот шар Ци находился у меня внутри все время проведенное в пещере и, уверен, был причиной того, что я никогда не чувствовал голода за все пять дней пещерной голодовки. Так как это произошло сразу после моей медитации-благодарности пещере, это выглядело как прямое сообщение от пещеры. До этого у меня были опасения о своем решении ничего не есть и не пить пять дней - хватит ли мне сил согревать тело или даже спуститься со скалы после.

Было очень ободряюще, что гора послала шар Ци в мой желудок - жизненно важный орган-центр Ци земли в человеческом теле. Также замечательно, что я не потерял веса за эти пять дней. Со мной не было весов, но я ощупал все тело, и нигде не обнаружил морщин или натяжек. Во время участия в летнем ритрите Исцеляещее Дао в горах Кэтскил в Нью Йорке я научился некоторым техникам похудания Цигун, взятым из Даосской традиции бигу или «не употребления пищи», у замечательного специалиста по медицинскому Цигун, г-жи Уанг Йан. Цель этих методов бигу - удовлетворить потребность в калорийной пище тонкой Ци, которая вдыхается в желудок. Люди, страдающие ожирением, худеют, пока не стабилизируется их естественный вес. Я предполагал использовать эти же методы, не для того, чтоб похудеть, но чтоб бороться с голодом в пещере. Однако, никакой из этих методов не был необходимым.

Несомненно, я был хорошо расположен к такому спонтанному опыту. Я уже размышлял о бигу («Реально ли это, или это просто метафора означающая душевное состояние?») и решил, что это физически возможно. Несколько моих студентов Даосской алхимии не ели в течении месяцев и в тоже время поддерживали стабильный вес. Как раз перед тем, как я поселился в Весеннем Цветке, Чен представил меня 80 летней Даосистке Сяо Зянг Жен, которая не ела 20 лет.

Сяо живет в Хуа Шан уже около 50 лет, на другой стороне долины, вместе с другими Даосскими отшельниками. Она упала и повредила голень, так что перебралась в более доступное место, где мне посчастливилось поговорить с ней. Она до сих пор не ела; Сяо призналась только, что ежедневно пьет 3 маленьких чайных чашки простой воды и, для разнообразия - маленький кусочек фрукта несколько раз в месяц. Ее внешность была худой, но нормальной, и глаза искрились энергией молодости. Чен сказал мне, что Даосская Ассоциация Китая считает ее одной из «восьми живых бессмертных Даосов», трое из которых - женщины.

Не верящие в бигу такими и останутся. И прекрасно. Потому что бигу не считается большим достижением, к которому следует стремиться, просто это что-то, что может случиться спонтанно как результат вашей практики. Это не особое условие для попадания на Даосские небеса. Но это, все-таки реально и для меня, лишь сознание этого расширяет свободу моего духовного воображения и силу его проявления.

Вернемся к первому дню в пещере. Хотя я чувствовал, что хорошо начал, мне все еще предстояло столкнутся с другой большой проблемой пещерной жизни: что делать весь день и ночь? Коротко: бороться со своим умом-обезьяной2. Как? Развернуто: Практиковать Даосские методы саморазвития, самые мощный из которых - Нейдан Гун, или, внутренняя алхимия. Алхимия это искуство общения с Жизненной Силой, а также наука локального изменения ее вселенского поля Ци.

Основная цель алхимии - ускорить раскрытие и очищение сути каждого человека или Йинг. Йинг также можно перевести как «вещество», именно оно производит нашу кровь, сексуальную энергию и силу наших клеток, для обновления нашего тела. В Даосской алхимии, «сырое» Йинг человека преобразуется в «эликсир» очищенной золотой Ци или внутреннего света, процессом, включающим соединение или «приготовление» воды и огня. Вода и огонь, на языке Даосской алхимии - имена сексуально поляризованных сил инь и ян в теле человека. Упрощенно, можно сказать, что я отправился в холодную пещеру в Китай, для того, чтоб заняться горячим духовным сексом внутри себя. Плод этого внутреннего секса - перерождение Первозданной Ци (Юань Ци) и Первозданного Духа (Юань Шень) человека, также называемого первозданной самостью или «ваше лицо до того как вы родились».

Сработало ли это? Потерпите, пока я выуживаю яркие детали из своего дневника пребывания в пещере. Хорошее начало - момент когда я осознал, что выбрав жизнь в пещере, я отрезал все возможные отговорки от того, чтобы сосредоточиться на моей глубинной самости:

"Как только ты убираешь пищу и воду, общение и развлечения и другие забавы, которые напридумывали наши умы-обезьяны - что остается? Более простой уровень бытия, где возникают более тонкие ощущения. Я сидел в гранитной пещере, которая выходит в долину внизу, наполненную птицами, и понял, что мой ум сидит в своей собственной пещере, телесной, с ее «слуховыми» отверстиями - чувствами, и глядит из телесной пещеры во внешнюю - гранитную. Я в пещере, которая внутри пещеры, и я узнаю, если взгляну внутрь, что сижу также в других пещерах, существующих в более глубоких измерениях меня самого.

"В Даосской космологии, три неба (рая) в каноне Дао (род Даосской библии, собрание 1160, в основном, алхимических текстов), описываются как «три пещеры». По мере того, как я размышляю над идеей небес как космической пещеры, мое внешнее я уходит в более глубокие уровни понимания. Я продолжаю отрешаться и прошу духа Хуа Шан взять меня глубоко к своей сущности. Как будто, я, в конце концов, пересекаю что-то вроде пустоты, и спускаюсь в то, что я признаю за «пещеру» Первых Небес. Здесь, мое наблюдающее Я сидит как «душа», следя за своими действиями в качестве тела-ума в пещере Поздних Небес - физическом измерении. После того, как эта двойственность внешней и внутренней пещеры устоялась, я вспоминаю, что мой Первозданный Предок, Первозданная Душа, от которой эволюционировало все человечество - сидит в еще более глубокой пещере, называемой Первостепенными Небесами. Эти небеса также называются Первостепенным Хаосом (Хан Тан). Эту пещеру описывают еще как самую темную и неясную из всех трех пещер. Здесь Хаос-Единства (различия невозможны) следит за вечной игрой Созидания-Упорядоченности, которое он привел в движение.

"Так что, на самом деле, жизнь в пещере Хуа Шан в течении недели - просто способ напомнить самому себе, что любая реальность имеет свои границы, свои стены пещеры. Однако, кажется, наш Первозданный Дух может без труда проскользнуть меж этих границ, будто его вибрации слишком быстры, чтоб поймать его в сеть любой более медленной реальности-пещеры. Другой урок, который я усваиваю в том, что, так называемые, «потребности» физического существования не потребности вовсе, а необязательные удовольствия. Пища - в основном развлекательная еда, считающаяся необходимой только потому, что мы отказываемся признать возможным питане прямо от бесконечного поля Ци природного изобилия.

«Как мы смотрим в эти более глубокие вложенные пещеры, внутри нас, ведущие в первоначальную пещеру-утробу самого созидания, „У-Цзи", или Высшее Непознанное Дао? Сколько людей сидят и смотрят в наружную физическую пещеру, и ничего не происходит, быть может они только видят свою скуку и фрустрацию, от того, что они заперты в, на вид, твердых гранитных стенах этой пещеры-реальности? Наблюдая за соитием воды и огня, внутреннего мужского и женского начала, мы находим выход, скрытый от внешнего зрения».

Теперь давайте остановимся, пока метафизическое не зашло дальше физического. Я должен сообщить, что четыре года до этого я провел две недели в пещере в Рагане, Бирма. Я был в Буддистской пещере, 25 метров глубиной, в черной как смоль горе с 8 метровой статуей Будды, охраняющей пещеру снаружи. Это дало мне повод для сравнения с относительно неглубокой, 6 метровой Даосской пещерой в Хуа Шан. Когда я расположился в моей пещере, я оценил, насколько чиста и непыльна была эта гранитная пещера, по сравнению с грязными стенами Буддистской пещеры. Я вспомнил свое смятение, когда Буддистская пещера поначалу, казалось, сопротивлялась тому, что я занимаюсь Даосскими практиками в ее пространстве. Мои практики Даосской медитации сначала просто не сработали - Ци не двигалась. Я решил, что поле Ци пещеры было глубоко запрограммировано поколениями практикующих Буддистов. Только после того, как я открыл сердце душам тех, кто был здесь до меня, гора приняла меня и только после этого мои алхимические практики начали открывать каналы внутри горы, соединившие меня с внутренними измерениями.

В Хуа Шан все было совсем иначе. Некое невидимое присутствие внутри горы, казалось, активно толкает меня глубже в Даосские практики каждое мгновенье, иногда даже быстрее чем я мог поспеть. Это гарантировало, что я не скучал, несмотря на то, что моя внешняя пещерная жизнь была жестко ограничена. Вскоре я исследовал параметры того, что было возможно в моей пещере-дворце. В ней было достаточно места, чтоб практиковать движения Цигун и даже Тай-Цзи стиля У и узкий круг Багуазанг. Высеченный из твердого камня, высотой в метр, алтарный столб был достаточно велик, чтобы на нем спать. Чен сказал мне, что в прошлые века пещера использовалась как храм, что подтверждали отверстия выше в потолке, для крепления статуй. Кусочки некоторых из них были сложены в кучу вдоль стены пещеры - разрушающая подпись молодой красной гвардии 60-х. Единственный раз я оценил их уборку, ибо мне на самом деле нравилась пустая пещера, в первозданной форме.

Был еще один поднимающийся пьедестал в центре задней части пещеры, на который я почтительно установил одну свечу. Я нашел, что редко ее зажигал, так как мало что можно было увидеть ночью в этой пещере внешним зрением. Я разложил на центральном каменном алтаре свой пенопластовый планшет и спальный мешок, как будто мое тело было жертвенным подношением духу этой горы. В пещере не было больше ничего, кроме моего рюкзака, где я хранил немного еды на крайний случай и бутылку воды, которую я никогда и не думал использовать. Единственная часть обстановки - пришла непрошенной на следующее утро, когда другой Даосский монах, Уэн Ши, без сомнения посланный Ченом, принес мне деревянный стул, чтоб сидеть в медитации. Он был взят из ближайшего храма в честь Даосской женщины из Девяти Небес.

Уэн Ши, беспокоясь, что в пещере мне будет холодно, также снял с себя черную Даосскую накидку и подарил мне ее. Мои протесты были бесполезны; он посчитал, что мой тонкий соломенный пиджак был неадекватен против жестких частиц горы. Я завернулся в его плащ, в эту униформу Даосов Полного Совершенства. Чен сказал мне, что Даосы становятся так редки в современном Китае, что когда он носит свою традиционную Даосскую одежду вне монастыря в больших городах, с белыми обмотками, черными туфлями Тайжи и волосами связанными в узел наверху, его часто принимают за иностранца носящего какие-то диковинные чужеземные одежды.

Я стал вливаться в цикл дня и ночи жизни в пещере. Ночью я лежал на каменном алтаре-кровати в смоляной черноте и занимался Даосской практикой сновидений - метод когда погружаешь свое тело в сон, а ум бодрствует и делает специальные медитации в сумеречном астральном пространстве между состояниями сна и бодрствования. Я просыпался в 4 часа с глубоким фиолетово-синим светом ранней зари, чтобы помедитировать. С 7 до 9 я занимался медитацией стоя и движениями Цигун. Потом я снова садился в медитацию, пока солнце не входило в пещеру в 11:30.

Границы между двумя половинами физического цикла дня и ночи стали исчезать по мере того как я все глубже утопал в разуме самой горы. Для западного человека очень трудно принять концепцию того, что, предположительно, неживые объекты природы, такие как гора, или сама земля, могут обладать «разумом». Тем не менее, это фундаментальная предпосылка Даосской философии - все объекты природы живы и дышат вселенским полем Ци, их вдох и выдох (Инь-Ян) поддерживает саму их физическую форму. Это означает, что каждый вид материи обладает своим собственным разумом. Даже жестко закрепленный разум гранитной скалы Хуа Шан может стать энергетической тропой в «родительский» дух горы, глубинный разум которой - сама земля.

За несколько дней до этого я спросил Каи - женщину-ку, чувствовала ли она когда-нибудь, что гора общается с ней. Она улыбнулась. «Я никогда не чувствовала, чтобы она говорила со мной как человеческое существо, но ее сущность всегда сильна для меня. Каждый, кто приезжает жить в Хуа Шан, должен чувствовать это, иначе зачем им оставаться?»

Высокая пьезо-электрическая проводимость гранита могла способствовать движению Ян-Ци сквозь Хуа Шан, которое я чувствовал. Другие люди подтвердили, что Даосы со всего Китая считали, что Хуа Шан обладает Ян Ци, подходящей для саморазвития. Позже я посетил гору Чингхенг Шан («Лазурная Истина») в провинции Сычуань, где 2000 лет назад была основана Даосская секта Небесных Мастеров. Там все было совершенно иначе, я заметил, насколько сильно Иньская ее Ци. Форма Хуа Шан, живо рвущаяся вверх, к небесам, своими пятью лепестками - выражение ее Янской природы.

В Даосском Фенг Шуй форму Хуа Шан считают отражением Янского небесного созвездия, проявившимся на земле. Недалеко от моей пещеры Весенний Цветок есть еще одна пещера, используемая со времен династии Хан для наблюдения за Полярной Звездой - центральной звездой, или верховным элементом земли, вокруг которого каждую ночь вращаются другие четыре элемента/квадранта Небес. Это вдохновило меня выйти и пройти по узкому уступу перед моей пещерой, чтобы несколько вечеров попрактиковать Даосскую Звездную Алхимию - метод поглощения и уравновешивания Ци всех звездных квадрантов в Хрустальном Дворце, или верхнем дан тяне (место, где находится шишковидная железа).

Медитация в этой гранитной пещере втечение пяти дней и ночей пробудила во мне воспоминания о семи поездках в Египет, где я медитировал в Великой Пирамиде. Стены Королевской Палаты сделаны из специального красного гранита, а над палатой (архитектурно она представляет из себя шишковидную железу), расположены пять больших гранитных плит с зазором между ними, которым ошибочно приписывают функцию баллансировки при землетрясениях. Согласно эзотерическим знаниям, которые я получил при изучении до-Египетских практик внутренней алхимии, эти пять гранитных плит представляют пять тонких тел человека, пробуждаемых при приобщении к пирамиде. Даосская внутренняя алхимия использует похожую схему развития, но иные методы достижения пробуждения.

Однако, использование гранита для усиления вибраций глубинного сознания земли- горы и [превращение себя] в землю для Небесных вибраций, возможно схожи в Даосской и Египетской традиции. Горы - просто естественные пирамиды; их ось служит двойной воронкой между центром земли внизу и звездами наверху. Мое понимание Хуа Шан, гиганского «цветка земли» из твердого гранита в том, что гора - обширная палата для приобщения тех, кто может настроиться на ее внутреннюю частоту. Когда вы располагаете ось вашего человеческого тела по оси горы, оно становится средством общения со всем, с чем общается «разум горы». Хуа Шан, таким образом, просто одна из точек доступа к коллективному планетарному сознанию, как и любое священное место. Чем чаще место используется для духовного пробуждения, тем более мощно и искусно оно использует природное поле Ци для общения с человеком. Для последователей Дао это основной повод посетить священные горы Китая.

Искушение пробуждения духовной истины человека - несомненно то, что подвигло Даосов провести многие годы, роя эти пещеры. Чен сказал мне, что хроники отмечают что, для того, чтобы выдолбить большую, как Весенний Цветок, пещеру в стене из твердого гранита, требуется до 30 лет. После этого они проходили через огромные лишения обычных человеческих удовольствий, чтобы жить в пещере. Должно быть, они особо вознаграждались духовными удовольствиями, что не позволило им забросить простую пещерную жизнь. Медитация в твердом камне, кажется, создает особый резонанс с костным уровнем человеческого сознания, где, как считают Даосы, сосредоточено Йинг, или сексуальная сущность. Кости и Йинг внутри них - самый плотный духовный уровень нашего человеческого тела, и, следовательно, наиболее трудно доступный обычной медитации. Но он также и секретное вещество, необходимое для кристализации бессмертного Тела Света. Это также может объяснить, почему так много Даосов будто-бы достигли бессмертия в Хуа Шан - здесь им удалось сосредоточить все свое бытие на процессе сбора их Йинг-сущности и преобразования ее в Ци, Шень и наконец У (небытие).

Как насчет плохой погоды? Вы, как и я, можете спросить: «Почему живущие в пещере просто не развели огонь, чтоб согреться?» Чен ответил на мой вопрос еще до того как показать путь к пещере. «Есть одно очень строгое условие Вашего пребывания в пещере», предупредил он меня, «Запрещено разжигание огня даже для обогрева или приготовления пищи. Вы заметите, что ни в одной из десятков пещер Хуа Шан не закопчен огнем потолок. Это традиционное Даосское правило не служит для того, чтоб еще более усложнить пещерную жизнь, а для того, чтобы защитить Вашу внутреннюю практику. Сильный внешний огонь возмутит чувствительное равновесие воды и огня в Вашем дан тяне. Одна из целей пещерной практики - более сильно активировать внутренний огонь, необходимый для практики Нейдан (алхимии)». Конечно же, я с готовностью согласился с этим условием.

Вскоре я открыл другие факторы, которые могли помочь согреться Даосам из пещеры. Сама пещера хорошо теплоизолирована. Они не замерзали зимой, потому, что внутренняя температура земли 14 градусов по Цельсию. Они ставили деревянные двери, чтобы уберечься от злого зимнего ветра и замедлить потерю тепла. С такой минимальной внешней поддержкой они практиковали внутреннюю алхимию для разогрева своего тела до комфортной поддерживаемой температуры. Находясь в пещере, я провел много часов, практикуя «внутреннее дыхание Ци», бывший секретным метод дыхания (Конг Йинг, пустая сила), который сильно нагревает нижний дан тянь, или брюшной котел. Этот уникальный метод смешивает Ци из каналов огня (Ду Мо) и воды (Рен Мо) и синхронизирует ритм физического дыхания с ритмом Ци в теле. Как только Дан Тянь нагревается, он начинает питать теплой Ян Ци все глубокие каналы тела, особенно Восемь Замечательных Сосудов. Они контролируют внутреннюю температуру тела и функции автономных систем и являются резервуарами, которые, переполняясь, питают жизненно важные органы и их меридианы. Я преподаю это внутреннее дыхание Ци как часть основ Цигун, но для меня было очень ценно увидеть, как эффективно это работает в пещере.

Я нашел, что ночью моя пещера довольно теплая, как будто, она все еще впитывала тепло дневного солнца. Это могло быть усилено движением теплых воздушных масс в долине, поднимающихся после захода солнца. Ночью мне обычно приходилось отряхивать спальный мешок. Я заметил что утром происходило обратное: пока всходило солнце, пещера проходила холодный период с 7 до 11, возможно из-за поднятия холодных воздушных масс из долины. Солнце не светило в мою пещеру до 11:35 ежедневно. Я наблюдал, как пирамидальная тень Западной Вершины медленно движется по долине. Затем солнце всходило над Западной Вершиной и грело мою пещеру в полдень. Я практиковал прямое поглощение солнечной Ци и ее круговорот в своем теле и теле Ци горы.

Конечно, похожие погодные изменения каждое мгновение меняют порядок движения Ци в теле каждого из нас. Но пещера, кажется, усиливала мои ощущения ритмической пульсации глубинной Ци горы синхронно циклу солнца и луны.. Однажды ночью луна взошла, когда еще заходило солнце. Я сел у входа в пещеру, как будто темнота за мной была теплым входом в земную утробу. Силы солнца и луны вошли в мое тело, и по хорошо проработанным практиками внутренней алхимии путям, втекли в мой нижний котел и слились в срединном канале. Я с трепетом наблюдал, как эти космические потоки энергии без усилий занимались любовью внутри меня.

Тело мое начало светиться изнутри и я заметил, что, хотя, пока спускалась темнота, подул холодный ветер, он не нарушил моего внутреннего блаженства и не заставил меня почувствовать холод. Это продолжалось еще долго после захода солнца. После двух часов, я, наконец, вернулся в свою пещеру-утробу, чувствуя одновременно глубокое умиротворение и радость. Казалось гора снова учила меня чему-то из Дао - как природа медитирует внутри нас если мы медитируем внутри нее. В алхимии это называют У Вэй - состояние, в котором все происходит без усилий, в глубокой тишине вселенского ума. Ваш личный ум не обязан делать что- либо визуализацией, движением или мантрой. Как только силы природы алхимически усилены в теле практикующего, последует У Вэй, чувство играющего ребенка, пока Ци течет с нулевым сопротивлением между самостью и Дао.

После первого дня без пищи и воды, я проснулся ночью с опухшим языком, чувствуя сильный перегрев. Я провел самодиагностику, и решил, что причиной перегрева моего сердца было отсутствие тока воды в почках. Я взял с собой воду, но, по прибытии в пещеру, решил ее не пить, чтобы быстрее испытать мое тело лишениями пещерной жизни, через которые прошли предшествующие Даосы. Я вспомнил, что у одного из моих западных друзей был Даосский духовный учитель, научивший его тому, как древние Даосы пили мочу и преобразовывали ее с помощью внутренней алхимии. Так как это не добавляло воды в мой организм и было хорошо испытанным методом, к которому прибегали моряки, чтобы выжить в море, я начал пить свою мочу.

Не нужно бояться рвотных позывов, если Вы никогда не пили свою мочу. Моча не обладает неприятным запахом пока она не остыла. Хотя со мной это было впервые, я буквально выхлебал свою желтую жидкость на следующее утро. Я нашел что она теплая, солоноватая и похожа на очень легкий и вкусный бульон и очень приятна для моих почек и сердца, которые остыли. В течение оставшейся недели у меня больше не было проблем и мне показалось, что я мог продолжать так очень длительное время. У повторного прогона мочи через организм есть также и гомеопатический эффект, так как она содержит много тонких веществ, которые могут обладать целебными свойствами. Есть много литературы о том как лечить серъезные болезни употреблением собственной мочи. Я также заметил кое-что необычное. Каждый раз когда я мочился, я сливал на землю начальную и конечную порцию мочи, чтобы удалить токсины, накопившиеся в мочевом пузыре. Я постепенно терял воду из организма - около 30% ежедневно.

Любопытно, что пустая бутылка, которую я использовал для сбора мочи, всегда наполнялась до прежнего уровня. Это означает, что мое тело либо получало воду из воздуха, либо превращало в воду кровь или жир - известная реакция на голодание. Это продолжалось все пять дней, и так как я не похудел, кажется мои почки производили новую воду, таким же образом, как и Ци моего желудка, кажется, производила новую пищу из вселенского поля Ци. Ученые, конечно, скажут, что я заблуждаюсь, и что я самопереваривался в результате голодания. Но что могут сказать ученые о тех, кто едва ли ест в течение месяцев или лет к ряду? Я вспомнил конференцию, организованую другим наставником Ней Дан, Ян Зин, которую посетили несколько его студентов-ученых, прекращавших есть на длительные промежутки времени без чрезмерной потери веса. У современной науки нет парадигмы, которая бы объяснила это, как и многие другие простые вещи, как любовь. Факты нашей реальности не всегда вписываются в научные материалистические гипотезы.

Я нахожу, что даосская внутренняя алхимия так очаровательна потому, что она позволяет каждому использовать свое ум-тело как космическую лабораторию. Для того, чтобы провести эксперимент, не нужны большие ассигнования на науку или супер-ускоритель, стоимостью 6 миллиардов долларов. Можно применить духовную науку Дао, чтобы исследовать самые сложные загадки вселенной, внутри собственного тела, как в микровселенной. Медитация Микрокосмической Орбиты, первая из семи формул алхимической практики в системе, которую я выучил, сама по себе что-то вроде внутреннего супер-ускорителя для сил Инь и Ян, движущихся в нашем теле. Я использовал пещеру, чтобы опробовать его воздействие на мою практику. Я обнаружил, что результаты очень положительны.

Экспериментальная природа внутренней алхимии привела к развитию в Китае многих различных систем Ней Дан Гун. На Хуа Шан, как сказал мне Чен, исторически Даосы придерживались формы Ней Дан, практикуемой Чен Туаном, Даосом 11 века, известным своей практикой сновидений. Они практикуют ее и до сих пор, хотя, формально, Хуа Шан сейчас принадлежит Даосской школе Полного Совершенства, которая следует стилю Лю Донг Бинга (самого знаменитого из восьми бессмертных). По иронии судьбы, Семь Даосских Формул Бессмертия, о которых я узнал (через Мантэк Чиа), исходят от Даоса по имени [Одно] Облако, отказавщегося от монашеской жизни Полного Совершенства, чтоб искать в горах истинных учителей алхимии.

[Одно] Облако нашел учителя высокого уровня, отшельника, и использовал его Семь Формул, чтобы самому достичь состояния бигу. Однако, эти семь формул угадываются в традиции Лю Донг Бинга, несмотря на то, что они не учат теории реинкарнации, принятой школой Полного Совершенства. Никто из ранних Даосов, таких как Лао Цзы или Чжуан Цзы, не учил в своих произведениях реинкарнации. Я думаю, что это так, потому, что живя согласно Дао, мы растворяем все грани между прошлым и будущим сливая их с настоящим, которое заново инкарнируется от слияния Небес и Земли.

В таком видении есть прекрасная простота: нет бесконечных циклов страдания индивидуума в разных жизнях; вместо этого, каждый человек непосредственное, новое и уникальное дитя Небес и Земли. Нет прошлых жизней, только множество параллельных - в настоящем, мы можем получить доступ ко всем из них, если с ними резонируем. Каждый человек, преобразовавший свою сущность, и, таким образом, достигший совершенства в жизни, завершает жизнь в Небесах и на Земле. Наше моральное обязательство в том, чтобы разделить со всей природой наши врожденные ценности. Уровень совершенства - это то, что определяет уровень бессмертия в качестве человека, земного или небесного существа. Важно не жить вечно физически, но лишь достаточно долго, для того, чтобы исчерпать свою настоящую судьбу. В конечном счете у всех одна судьба - сознательно вернуться к Дао.

Адепты Дао в большинстве священных гор Китая следуют различным методам Ней Дан Гун для исследования Дао. И все же все эти варианты происходят от одних и тех же основных принципов течения Ян-Инь Ци, циклов пяти элементов на матрице восьми первосил, исходящих от девятой, нейтральной силы (Юань или первозданная Ци) в ее центре. Текучая, изменчивая природа Даосских практик весьма осложняет их понимание западными людьми, и следовательно, понимание нормальным для них, аналитическим образом, того, что же такое внутренняя алхимия. В отличие от большинства религий, Даосская внутренняя алхимия не основывается на ограниченном наборе верований, или на одной божественной сущности, спасающей человечество, но скорее на слиянии ритмов человеческого тела-ума с космическими ритмами. Даос потепенно усваивает всю природу в микрокосм своего тела. По мере того как он учится изменять поле Ци с помощью практик Цигун и Ней Гун, он также изменяет свою судьбу в мире и таким образом и судьбу мира.

Я прибыл в пещеру Весенний Цветок спустя всего несколько недель после бомбардировки Всемирного Торгового Центра 11 сентября. Могло показаться, что я искал убежища от мировых проблем, а не пытался вовлечь себя в них. Однако, мне это не показалось уходом, скорее, моя пещера стала обсерваторией, из которой я мог более четко взаимодействовать с конвульсивными ритмами, исходящими из сердца Америки, пульсирующими в планетарном мозгу. Изначально, Даосский термин для обозначения «храма» был «обсерватория». Когда вы в плену реакционных эмоциональных ритмов общества и политики, трудно непосредственно воспринять силы природы, стоящие за изменениями в обществе. Любое событие, даже, кажется, вызванное злыми силами, есть, в конечном счете, выражение сил природы, стремящихся достичь равновесия.

Из своей пещерной обсерватории я увидел, что под внешними политическими проблемами вокруг террористических актов 9-11 сентября скрывались более глубокие духовные противоречия в коллективном глобальном разуме. Западное полушарие, где более развита левая половина мозга, не может понять, а значит и доверять восточному, где преобладает правая половина. Это подобно тому, как в общении между мужчиной и женщиной возникают трудности. Это очень древняя, наследственная или, возможно, изначальная закономерность недоверия, скрытая глубоко в нашей планете, всплывающая в новой форме. Она должна проявиться, чтобы найти свое дополнение во вселенной. Но недоверие порождает страх, который в текущих обстоятельствах выразился в актах отчаянного насилия террористов и чрезмерной реакции западных военно-политических стратегов, пытающихся с помощью оружия овладеть восточными нефтяными ресурсами. Военные в США видят в огромном по численности населения Китае и его политической системе Красного Дракона - единственного потенциального соперника на долгое время в глобальном масштабе. Они считают богатые нефтью Мусульманские страны необходимыми для контроля и сдерживания Китайской угрозы. Что может со всем этим поделать простой западный Даос, сидящий в пещере в Китае? Я люблю и Китай и Америку, людей запада и востока.

Мой естественный ответ на это событие, как Даоса, в том, чтобы найти духовные альтернативы, спрятанные глубоко в коллективном сознании, под, кажущимися черными и белыми, политическими крайностями на поверхности. Я решил с помощью алхимии привести себя в согласие с природным полем Ци планетарного разума. Это требует поиска третьей точки, при помощи медитации - точки спокойствия и умиротворения между борющимися глобальными силами Инь и Ян. Я надеялся обойти внешние политические противоречия на поверхности планеты с помощью Хуа Шан, который мог бы помочь мне глубже погрузиться в коллективное сердце человечества. Особенно я хотел бы уменьшить страх, приводящий две разделенные, соперничающие половины планетарного мозга в подобие сумасшествия атаки и контратаки. Как западный человек, сидящий в пещере в географическом центре Китая, около его древней столицы Зиан, я был прекрасно расположен к такому согласию через медитацию. Чтобы усилить эффект моей практики, я договорился с женой и партнером по алхимии Джойс Гэйхарт, чтобы она выполняла подобные медитации почти точно с обратной стороны планеты, в Америке, не далеко от Вашингтона, округ Колумбия.

Лао Цзы стал известным в Китае потому, что его учебник по медитации («Дао Дэ Цзин», в котором 5000 иероглифов) объединял политику и духовность. В нем многократно подчеркнута необходимость, для политических лидеров гармонизироваться с полем Ци Дао. Следовать Дао означает не предпочитать одну политическую систему или лидера другой системе или лидеру, но означает выбирать точку равновесия между всеми соперничающими силами. Только из этой точки спокойствия может исходить истина и можно привести к миру эмоционально перегруженных политиков/террористов с обеих сторон. Ситуация сегодня не отличается от той, что была 2500 лет назад во времена Лао Цзы. До тех пор, пока мы не будем искать гармонии Дао, цикл партизанского террора и государственного террора (или войны) будет продолжаться, до полного уничтожения сторон и с огромными невинными жертвами. Это медленный и мучительный путь достижения равновесия.

Медитации над глобальной ситуацией, которые я практиковал в своей пещере в горах Хуа Шан были очень глубокими. Я соединил свои поляризованные мозговые полушария и глубокие энергетические каналы тела с мощными гранитными меридианами гор Хуа Шан. Они, в свою очередь, соединили меня с ядром - corpus callosum планетарного мозга, который связывает человечество в единый коллективный разум. Я призвал поляризованные силы из различных формул Даосской алхимии, в равных и противоположных потоках Ци: мужской сексуальный огонь - против женской сексуальной воды, солнце - против луны, звеэдных духов - против вещества земли, бесформенное поле Ци Первых Небес - против сформировавшегося поля Ци Поздних Небес.

В конце концов, все эти противоположности - колебания между вечным желанием существ вернуться к первозданному хаосу Единства (Даосское Хан Тан) и импульсом к созданию нового порядка, как расцвета Десяти Тысяч Вещей. В точку или котел, где встречаются все эти октавы моего сознания, я позвал архетипический страх, изнутри раскалывающий планету пополам. У страха нет настоящего центра гравитации и он не может противостоять таким сильным космическим импульсам соединенным вместе в центре. Ложный центр гравитации страха растворяется, по мере того как эти большие силы сливаются в единую точку их происхождения. Я чувствовал как огромные потоки страха, идущие по полю Ци планеты, переплавляются в глубокое и умиротворенное внутреннее пространство.

Джойс и я, медитирующие на противоположных сторонах планеты, нас было только двое из шести миллиардов людей, населяющих планету. Но алхимически согласуя и усиливая эти силы природы, нам, я уверен, удалось растворить некоторые глубокие слои подсознательного страха и изменить ум человечества гораздо сильнее, чем это могли сделать двое. Таким образом, пещера Весенний Цветок в горах Хуа Шан стала во внутренних измерениях котлом надежды и обновления для всего человечества. Позже, когда я уже покинул гору, я чувствовал, как Ци Хуа Шанского гранита все еще курсирует по моим глубинным каналам, и как сердце человечества бъется более ощутимо в моем собственном сердце.

Я вэял с собой в пещеру единственную книгу - «Дао Дэ Цзин» Лао Цзы. Лао Цзы говорит: «мудрец сидит дома, ничего не делает, и все же все исполняется». «Сидеть дома» - Даосская метафора, означающая пребывание в духовном центре гравитации, во внутреннем сердце сердец, внутри своего личного котла. Простейший способ «ничего не делать» - находиться в соглассии с природным гармонизирующим потоком космических сил. Эти силы окончательно и без усилий вернут все к миру и гармонии. Внутренняя алхимия - один из очень глубоких и мощных способов прийти к согласию с этими силами и ускорить их раскрытие.

Лао Цзы замечает: «Люди не любят быть одинокими, бедными и голодными». И все же, бесчисленные поколения Даосов в горах Хуа Шан выбирали жизнь в отдаленных горных пещерах, внешне одинокую, бедную и голодную. Почему они так поступали? Наверное, только парадоксальное мышление Лао Цзы может определить их мотивацию, непонятную огромной массе человечества: «Мы приобретаем теряя, и теряем приобретая», мудро говорит Лао Цзы. В своих холодных пещерах, с небольшим количеством пищи и воды, будучи потерянными для веселья и борьбы человеческого общества, думаю, эти адепты алхимии питали себя на невидимом пиру природы и получали все, приняв само Дао.

Рекомендуем

Книги:

• Золотые книги и нефритовые письмена. Даосские письменные памятники III - VI вв. Филонов С. В.
• Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня. Виногродская В., Ковин И.

Видео

• Даосские практики, цигун. Обучающие фильмы с Мантэком Чиа и Сюи Минтаном