Библиотека

Мы хотим объяснить в этом разделе, что каждая из существующих вещей любит Абсолютное Благо врожденной любовью, и что Абсолютное Благо проявляет Себя перед тем, что преисполнено любовью к Нему, но они по-разному воспринимают это Его проявление и по-разному соединяются с Ним. Крайняя степень приближения к Нему есть восприятие Его проявления в его истинной природе, т. е. наиболее совершенным из возможных способов, и это — то, что суфии называют единением. В своем превосходстве Оно желает, чтобы Его проявление было воспринято, и существование вещей зависит от того.

Мы говорим: поскольку каждая из существующих вещей испытывает естественную любовь к своему совершенству (ибо ее совершенство есть то, благодаря чему она получает свое благо), ясно, что то, благодаря чему вещь получает свое благо, независимо от того, где и как оно появляется, делает необходимым, чтобы данная вещь была любима тем началом, которое наделяет [ее] благом. В этом отношении, однако, нет ничего более достойного по совершенству, чем Первопричина, а отсюда следует, что ее любят все вещи. То, что большинство вещей не знают Ее, не отрицает наличия у них врожденной любви к Ней, обусловленной их совершенствами. Первое Благо по своей сущности обнаруживает себя, проявляется перед всеми существующими вещами. Если бы Его сущность была скрыта от всех существующих вещей и не проявлялась перед ними, то Оно не могло бы быть познано и из Него ничего нельзя было бы получить. Если же [способность проявляться] возникла в Его сущности под действием чего-то другого, то должно было быть воздействие этого другого в его сущности, что нелепо. Напротив, его сущность сама проявляет себя. Если оно оказывается скрытым, то [лишь] из-за неспособности некоторых сущностей воспринимать его проявление. [Скрывающий его] покров [означает] неспособность, слабость и ущербность [в восприятии]. Его проявление есть истинная природа его сущности, ибо только он, обладатель чистой сущности, проявляется через себя и в себе, как это разъясняли метафизики. Так что проявляется [сама] его благородная сущность, и, видимо, поэтому философы называли его «формой разума».

Первым приемником его проявления выступает божественный ангел, которого называют универсальным разумом. Субстанция [последнего] получает его проявление как форму, которая возникает в зеркале и в которой проявляет себя индивид, служащий аналогом его. Примерно так обстоит дело, когда говорят, что деятельный разум является его аналогом. Но говорить так следует осторожно, ибо он есть истинно необходимое [сущее]. Все, что претерпевает действие ближайшей причины, испытывает действие через посредство аналога, передаваемого ему этой причиной, что явствует из индукции. Жар огня, например, воздействует на то или иное тело, лишь передавая ему свой аналог, коим является теплота. Точно так же обстоит дело с прочими силами из числа качеств. Так, разумная душа воздействует на [другую] подобную ей разумную душу, лишь передавая ей свой аналог, каковым является умопостигаемая форма; меч рубит, лишь передавая испытывающему его действие предмету свою внешнюю форму; точило затачивает нож, лишь передавая его краям аналог того, чего он касается, а именно ровность и гладкость частей.

Могут сказать, что солнце греет и чернит, хотя теплота и чернота не являются его аналогом. Но на это мы ответим так: мы не утверждаем, что всякое явление, возникающее в претерпевающем действие предмете под влиянием предмета, оказывающего это действие, наличествует в этом последнем предмете, ибо оно есть [только] аналог предмета, оказывающего воздействие, в предмете, испытывающем это воздействие; мы утверждаем, что действие ближайшего начала, оказывающего воздействие, на предмет, испытывающий это воздействие, осуществляется через посредство некоего аналога, передаваемого от первого к последнему. Так, в частности, обстоит дело с солнцем: оно воздействует на ближайший предмет, испытывающий его действие, таким образом, что передает ему свой аналог, а именно свет. Когда предмет принимает свет, в этом предмете возникает теплота, так что предмет, испытывающий действие солнца, нагревает другой предмет, испытывающий действие этого предмета, также передавая ему свой аналог, а именно свою теплоту, вследствие чего этот другой предмет, получая теплоту, нагревается им и чернится. Это — [вывод] через индукцию. Что же касается [вывода] че­рез общее доказательство, то здесь не место для него.

Возвращаясь (к нашей теме), мы говорим: деятельный  разум воспринимает проявление [высшего начала] неопосредствованно, а именно постигая его сущность и другие умопостигаемые предметы в нем через свою сущность актуально и постоянно. Ибо вещи, созерцающие умопостигаемые предметы без рассуждения и обращения к чувству или воображению, последующее умопостигают благодаря предшествующему[xix][20], то, что имеет причину — благодаря причинам, низменное — благодаря возвышенному.

Далее, божественные души принимают это [проявление]  также неопосредствованно, [если речь идет о самом акте] принятия, хотя это происходит опосредствованно [в том смысле, что они получают помощь деятельного разума, если речь  идет о] переводе их из потенциального состояния в актуальное и наделении их способностью к умосозерцанию, удержанию предмета умосозерцания и успокоению на этом[xx][21].

Далее [это проявление] получает животная сила, затем — растительная сила, потом — природная. Все, что получает его, делает это, стремясь по мере своей возможности уподобиться тому, что из этого им было принято. Так, природные тела осуществляют свои природные движения, уподобляясь ему в своей цели, которая заключается в том, чтобы пребывать в свойственных им состояниях, а именно — когда они достигают [соответствующих] естественных мест, хотя они и не уподобляются ему в отношении исходных начал достижения этой цели, а именно — [в отношении] движения. Точно так же обстоит дело с животными и растительными субстанциями: они совершают свойственные им действия, уподобляясь ему в своих целях, каковые заключаются в сохранении вида или индивида, либо в проявлении какой-то силы, способности и т. п., хотя они и не подражают ему в отношении исходного начала достижения этих целей, например, в отношении соития и питания. Точно так же человеческие души совершают свои благие интеллектуальные и практические действия, подражая ему в своих целях, каковые заключаются в том, чтобы быть справедливыми и разумными, хотя они и не подражают ему в исходных началах достижения этих целей, таких, как приобретение знаний и т. п. Ангельские божественные души совершают свои действия и движения, также подражая ему, [а именно] сохраняя [постоянное чередование] возникновения и уничтожения, [существование] растений и животных. Причина того, что животные, растительные, природные и человеческие силы уподобляются ему в целях, преследуемых их действиями, а не в исходных началах их достижения, состоит в том, что эти начала суть лишь состояния предрасположенности и потенции, между тем как абсолютное благо совершенно не смешано с такими состояниями, а их цели суть актуальные совершенства, первопричина же [как раз и] описывается как абсолютное актуальное совершенство, ввиду чего [перечисленные силы] и могут подражать ему в отношении совер­шенств, являющихся их целями, но не могут подражать ему в отношении исходных предрасположений.

Что же касается ангельских душ, то уподобления с ним они достигают в формах своей сущности вечно и отрешенно от потенциальности, ибо они умопостигают его всегда и всегда же любят его, умопостигая его, и всегда уподобляются ему, пылая к нему любовью. Их страстное влечение к нему состоит в постижении его и в созерцании его, а то и другое представляет собой высшую степень постижения и созерцания, отвлекающую их почти [всецело] от постижения чего-либо другого и созерцания всех прочих умопостигаемых предметов. Вместе с тем истинное познание его оказывается познанием и прочих существующих вещей: его они созерцают как бы с намерением и желанием, а все прочее — привходящим образом.

Если бы Абсолютное Благо не проявляло себя, то от него ничего бы и не получали; если бы от него ничего не получали, то не было бы и ничего сущего. Таким образом, если бы не было его проявления, то не было бы и бытия; следовательно, его проявление есть причина всего сущего. Поскольку любовь к превосходнейшему из-за его превосходства является превосходнейшей [любовью], подлинный предмет его любви состоит в получении его проявления, а именно таково получение его обожествившимися душами. Поэтому, видимо, можно    [говорить], что они суть предметы его любви, и именно к этому относится то, что сказано в традиции: «Аллах всевышний сказал: если раб таков-то и таков-то, он возлюбит меня, и я возлюблю его». Поскольку мудрость не допускает пренебрежения тем, что в бытии своем так или иначе является превосходным, хотя и не достигая высшей степени превосходства, Абсолютное Благо по мудрости Своей может захотеть, чтобы от него было кое-что принято, даже если это кое-что и не достигнет превосходной степени. Таким образом, величайший владыка доволен тем, что ему подражают, [в отличие от] смертных владык, [которые] гневаются на тех, кто им подражает. Ибо цель, преследуемая при подражании величайшему владыке, не может быть достигнута до конца, а цель, преследуемая при подражании смертным владыкам, может быть достигнута в полной мере.

---

[xxi][1] Ибн Сина (980 - 1037) – выдающийся арабский философ, математик, астроном, врач и алхимик, перс по происхождению. В герметической традиции ему приписывается несколько алхимических трактатов, однако фактически он был автором только одного, известного в латинском переводе как De Mineralibus (одно время по ошибке приписываемого Аристотелю).  – G.B.

[i][2] Этот трактат, хотя и не имеет непосредственного отношения к алхимии, содержит философские положения, которые явились определяющими для мировоззрения арабских ученых на протяжении многих поколений. Как следствие, их влияние на европейских философов и герметиков в период позднего средневековья и раннего ренессанса было огромным. Данный перевод выполнен очень профессионально, путем сравнения нескольких рукописей, и представляет собой пример строгого академического подхода. – G.B.

[ii][3] Добавлено конъектурно в тексте «ал-Ма’сари». – прим. перев.

[iii][4] Это замечание постулирует чистую субстанциальность как «зло» и «тьму», из которых индивидуальная  субстанция стремится вырваться к «свету», т.е. к сущему. Фактически Авиценна определяет любовь как стремление индивидуализированной субстанциальности к чистой сущности.  – G.B.

[iv][5] Следует отметить, что концепция зла как чистого отсутствия, сущность которого можно рассматривать лишь акцидентально, получила детальное развитее в трилогии Станисласа де Гюайта Le Serpent de la Genèse (в особенности в третьей книге Le Problème du Mal.). –G.B.

[v][6] В рукописи Британского Музея добавлено «чистого». Под этим следует понимать «абсолютное благо», т.е. божество. – прим. перев.

[vi][7] В некотором смысле это компромиссное решение проблемы универсалий, интегрирующее концепции Платона и Аристотеля (что, в целом, характерно для позиции Авиценны). – G.B.

[vii][8] Пожалуй самое краткое и остроумное определение проблем современной квантовой физики, данное без малого за тысячу лет до ее появления. – G.B.

[viii][9] Данное замечание Авиценны имеет ключевое значение для понимания герметической доктрины о взаимосвязи планет и металлических тел. Так, Марс представляет сущность железа, каковое стремится к нему под воздействием любви; то же чувство придает свинцу свойства Сатурна и т.д. Замечательно то, что химические взаимодействия металлов зависят от состояния соответствующих небесных тел. Это явление было впервые описано в 1924 – 1927 г.г. Лилией Колиско в цикле работ Луна и серебро, Юпитер и олово, Затмения солнца  и ход реакций с участием золота и серебра. Хорошо проиллюстрированные опыты Колиско были с успехом повторены Теодором Швенком (Theodor Schwenk, 1949), однако как всегда случается на стыке «современной науки» и герметизма, за этими наблюдениями не последовало никаких далеко идущих выводов.  – G.B.

[ix][10] В рукописи СПб: «сил душ». – прим. перев.

[x][11] Пять чувств (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание). – прим. перев.

[xi][12] Общее чувство, представление, воображающая сила (у человека — мыслительная сила), сила догадки («вахм»), сохраняющая в памяти и вспоминающая сила. – прим.перев.

[xii][13] Т.е. соответствующие органы. В «Книге исцеления» (Китаб аш-шифа) Ибн Сина разъясняет: «...назначение силы размножения заключается в том,   чтобы сохранить   вид,  ибо стремление  к долговечности есть нечто нстекающее от божества, которое возвышается надо всем. А в том, что неспособно продолжать существование в качестве особи, но способно продолжать существование вида, определенная сила побуждается к возмещению его следующей за ним особью, дабы таким путем был сохранен его вид. Таким образом, питательная сила возмещает то, что разлагается в особи, а сила размножения возмещает то, что разлагается в виде» (Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX— XIV вв., М., Изд. «Восточная литература», 1961, стр. 263). И далее: «Сила размножения помещается в другом, весьма чувствительном органе, дабы она вожделением способствовала позыву к соитию. В противном случае, если бы в этом не было определенного наслаждения и если бы это не было предметом вожделения, никто не стал бы затруднять себя этим, ибо этого не требуется для продолжения существования особи» (там же, стр. 275). – прим. перев.

[xiii][14] «Успокоение души», по определению ряда    средневековых    мусульманских мыслителей, есть цель рационального познания. – прим.перев.

[xiv][15] Укия – 25.5 грамм. – прим. перев.

[xv][16] Эта концепция сохранила свою значимость в европейской культуре вплоть до Ренессанса. Достаточно вспомнить трактат Джордано Бруно «О безумствах героев» (De Gli Eroici Furori, 1585), в котором выказывается точно такая же мысль. Интересно, что внешнее уродство человека с красивой душой Бруно объясняет привычкой, доставшейся от предыдущей жизни индивидуума – довольно неожиданное замечание для бывшего доминиканского монаха. – G.B.

[xvi][17] Т.е. воспроизведение потомства. – прим. перев.

[xvii][18] Т.е. таких, например, как души пророков,  приближающиеся более всех душ человеческих к Первопричине. – прим. перев.

[xviii][19] Между тем как, с точки зрения перипатетиков, природа не    делает ничего напрасно. – прим. перев.

[xix][20] Букв.:  «   Последующие  предметы  благодаря   предшествующим». – прим. перев.

[xx][21] Данная концепция впервые помнилась у мутализитов, выдвигавших следующее определение познания: «Познание есть убеждение в том, что предмет является таким, каков он есть, с успокоением души на этом». «Успокоение души» здесь означает достижение достоверного знания, превращения знания в уверенность. Среди философов-перипатетиков эта концепция была впервые поддержана Абу Юсуфом Якубом аль-Кинди, утверждавшим, что «уверенность» требует «успокоения понимания». См. Раса‘иль аль-Кинди аль-фальсафийя.  Под. ред. Абу Рида.  Каир,  т.1, стр.171. – прим. перев