Библиотека
Еше Цогель
Распространение и укрепление учения
У учения Будды нет иной цели, кроме блага всех живых существ. Деятельность всех будд совершается ради обретения всеми просветления. Поэтому глава, повествующая о том, как Еше Цогель осуществляла свое служение живым существам, содержит три части. В первой части рассказывается, как она утверждала драгоценную традицию передачи учения Будды, изгоняя злых духов и обращая поклоняющихся демонам и неверующих в истинную веру. Вторая глава описывает, как, утвердив традицию, она распространяла учения сутры и тантры, создавая и поддерживая монашеские общины. В третьей части рассказывается о том, как она собрала и спрятала неистощимое богатство сокровенных учений, которые должны открыться в будущем для того, чтобы слова победоносных не исчезли и не подверглись искажению в мире, но звучали до тех пор, пока сансара не истощится до основания.Однажды31 буддийские ламы и бонские священники собрались в последний лунный месяц в Самье на праздник, называемый Лозе Дазе32, для того, чтобы совершить ритуалы и воздать хвалу императору. Пять ученых-бонцев, лично приглашенных императором на праздник, не желали поклониться символам Тела, Речи и Ума Будды, а также не следовали в своем поведении десяти благим заповедям и сидели, повернувшись спиной к священным изображениям. На следующий день рано утром император встретил их возле статуи Вайрочаны в пагоде Уце.
- О божественный император, что означают эти фигуры обнаженных мужчин? –спросили бонские ученые. – Каково назначение этих изображений? Откуда они у нас? Это что, пандиты из Индии?
- Центральная, главная фигура изображает Будду Вайрочану, а вокруг сидят восемь его духовных сынов, - ответил император. – Мы считаем, что священное изображение поистине является Телом Будды, поэтому мы поклоняемся им и воздаем хвалу. Благодаря этому очищается наша неблагая карма, и накапливаются духовные заслуги.
- А что за две ужасные фигуры стоят у дверей? Не убийцы ли это? Из чего они сделаны и каково их назначение? – продолжали вопрошать бонцы.
- Это два изображения хранителя дверей, господина всех магических сил, славный Легден Нагпо, - сказал император. – Он карает тех, кто нарушает обеты и помогает последователям Махаяны. Эти его изображения сделаны из драгоценных камней руками великих святых, а благословил их сам Пема Джюнгне. Божество это оказывает большую помощь в распространении учения Будды и в очищении загрязнений всех живых существ.
Что за польза может быть от глиняных статуй, сделанных искусным мастером? Тебя обманули, о император. Завтра мы, последователи великого учения бон, совершим для тебя наш ритуал, и это жертвоприношение полностью обновит твой дух.
Позже, прогуливаясь по внешнему двору и осматривая многочисленные ступы, бонцы снова спросили императора:
- Что это за постройки, у которых верх испачкан птичьим пометом, посередине – нелепое утолщение, а у подножия валяются собачьи экскременты?
- Они называются символами абсолютного бытия Будды, и содержат в себе останки просветленных, - отвечал император. – Ступа зримым образом являет невыразимую суть Будды, и все существа приносят к ней свои подношения, поэтому она называется местом почитания и объектом подношений. Их название говорит само за себя.
- Эти с таким старанием построенные сооружения совершенно бесполезны, - сказали бонцы. – какие-то злонамеренные индусы обманули императора.
От этих слов в сердце императора и всех придворных зародились сомнения.
На следующий день бонские священники собрались в своем храме для совершения ритуала, выполняемого для блага правителя.
- Поскольку ритуал совершается для великого царя, - сказали бонские священники императору, - нам нужны олень с прекрасными рогами, оленуха с уздечкой, украшенной бирюзой, по тысяче яков, овец и коз – самцов и самок – и полное царское облачение. Нам нужно также восемь сортов вина и десять сортов зерна.
Император велел немедленно выдать им все необходимое.
После этого император и все придворные получили торжественное приглашение на церемонию. Посередине храма сидели девять главных бонских священнослужителей, а справа и слева от них расположились девять магов и остальные священники. Жертвенных животных ожидало множество мясников, называемых Слугами Жертвоприношения, с ножами в руках; очистители с золотыми сосудами в руках окропляли жертвенных животных водой для очищения, а шаманы, называемые Черные Бонцы, осыпали их зерном. Когда животные были убиты, священники наполнили их кровью медные чаши и поставили эти чаши на содранные шкуры, а на других шкурах были разложены кучи мяса. Закончив с этим, они начали читать молитвы призывания божеств. Император, министры и все придворные видели, как кровь в медных сосудах стала дымиться и закипела, а над клубами пара разлилось радужное сияние, показались вспышки света, раздался злобный смех и тяжелое дыхание демонов. Слышно было, как они с шумом жуют и проглатывают подношения.
- Я слышу голоса Богов Свастики: Ча, Бога Удачи, и Янга, Бога Судьбы! – ликующе закричал главнвй предстоятель. После этого мясо и кровь поднесли всем присутствующим.
- Какая польза от всего этого кровавого жертвоприношения? – спросил император.
- Это приносит благо правителю, но не нам, - ответили бонские священники. – Обрадовано ли твое сердце, о император? Удивлен ли ты?
Но император чувствовал себя подавленным, и все придворные в великом смущении возвратились в пагоду Уце. Все буддийские ученые и переводчики были единодушны. «Либо учение Будды утвердится в Тибете, либо бон получит повсеместное распространение. Невозможно им сосуществовать», - сказали они императору.
Тогда Трисонг Децен решил устроить диспут между буддистами и последователями школы бон, чтобы установить, в каком учении содержится истина и кто из последователей обладает большей магической силой, а затем решить, какое из учений должно распространяться, а какое угаснуть.
Итак, в пятнадцатый день нового года на большой поляне Йобок возле Самье был установлен высокий трон для императора. Буддийские ученые и переводчики заняли свои места справа, бонские священники и шаманы слева, а министры и придворные напротив него. За ними расположилась огромная толпа людей, собравшихся из всех четырех провинций Центрального Тибета. Первым заговорил император.
Хо! Слушайте меня жители моей страны, люди и боги, буддисты и бонцы. Министры, придворные и все подданные! – сказал он. – Прежде правители Тибета позволяли бону и буддизму сосуществовать. Я, как и мой предок Сонгцен Гампо, старался дать и тому и другому учению равные права, но буддизм и бонн враждуют друг с другом, и их взаимные обвинения смущают сердце императора и министров. Теперь мы решили сравнить оба эти учения. То из них, которое завоюет наше доверие, будет принято целиком. Тот, кто откажется следовать победившему учению, будет наказан по закону. Последователи учения, которое будет признано ложным, будут изгнаны из страны, так что даже имя этого учения забудется в Тибете. Победителю же будут возданы подобающие почести, а все люди будут следовать его дхарме.
Император произнес эти слова девять раз, а министры повторили их во всеуслышание, и все согласились.
Затем сам Великий Оргьен, паря в воздухе на высоте пальмового дерева, обратился к участникам состязания с такими словами: Хорошо сравнить доктрины буддизма и бона. Прежде всего, отточите свое остроумие, обменявшись загадками, ибо именно так принято начинать всякий диспут. Затем представьте толкования ваших учений, изложив их суть, поскольку именно там содержится то, что радует последователей каждой традиции. После этого изложите ваши доводы, предпосылки и выводы, чтобы на основании спора мы могли сравнить их весомость. И, наконец, продемонстрируйте нам свои сиддхи, ибо магические способности вселяют уверенность в сердце царя и его министров». После такого вступления он явил суть своего тела в форме Будды Шакьямуни и своим сиянием покрыл императора, придворных и бонцев; он явил излучение своей речи в форме Падмасамбхавы, источника всякого учения, отчего переводчики и ученые почувствовали вдохновение и крепость; он явил свой ум в форме Дорже Дролло, победоносного и уверенного в своей победе, и продемонстрировал собравшимся такие чудеса, что даже бонцы почувствовали веру в него и воздали хвалу.
Затем Атсара Пельянг и один ученый бонец обменялись загадками, и здесь бон победил. Бонские священники подняли знамя победы, прославляя своих божеств. Но буддийские ученые сказали: «Рано им радоваться, а нам огорчаться. Кто ест поутру, у того к вечеру может заболеть живот. Они превзошли нас в искусстве загадывать загадки, но это умение не входит в состав учения Будды. Давайте же приступим к диспуту и сравним суть наших вероучений».
Тут посреди собрания ученых мужей встал великий святой Вималомитра и произнес:
Все явления в мире проистекают из своих причин;
Эти причины полностью объяснены Татхагатой.
Великий Аскет34 так объяснял
Пресечение этих причин:
Не совершайте никакого зла,
Развивайте в себе всецелое благо;
Именно так вы сможете укротить свой ум.
И, восседая в позе лотоса в небесном пространстве, окруженный сиянием своей ауры, он трижды щелкнул пальцами. Девять бонских магов потеряли сознание, а девять ученых утратили дар речи и ничего не отвечали. Подобным же образом каждый из двадцати пяти индийских пандитов и ста восьми переводчиков изложил суть Учения, и все они продемонстрировали чудеса, удостоверяющие истинность их постижения. Бонские священники и маги сидели пораженные и пристыженные, поскольку не могли явить ни одного подлинного чуда.
- Вы должны победить в этом состязании, - сказали им министры-бонцы. – покажите ваши магические способности. Эти монахи удивили людей и богов Тибета своими чудесами. Их доводы убедительны для всех. Наши надежды не оправдались. Теперь, если у вас есть хоть какие-нибудь способности, будь то свидетельства сиддхи, магические силы, разрушительные мантры или что-либо еще, продемонстрируйте их немедленно.
- Эти индийские дикари надругались над нашими богами бонской свастики, - ответили священники. – Мы не станем разговаривать с ними, а позже уничтожим их силой магии. Будем говорить только с переводчиками-тибетцами.
- Буддисты уже одержали победу, - раздались голоса в народе. – Их удивительная дхарма выше всех прочих. Отныне мы будем следовать их учению.
- Стойте! – воскликнул император – Желание бонцев должно быть удовлетворено. Пусть наши переводчики проведут диспут с ними.
Сперва великий переводчик Вайрочана спорил с бонцем по имени Тангнак. Затем был спор между Намкхаем Ньингпо и Тонгью. Подобным же образом каждый из переводчиков вел диспут с одним из бонцев, и никто из бонских ученых и священников не мог одержать верх. Император откладывал белую гальку после каждого удачного высказывания или действия и черную - после неудачного или ложного. Вайрочана собрал девятьсот белых гаек, а Тангнак пять тысяч черных. Намкхай Ньингпо из Нуба в конце своего спора набрал три тысячи белых камней истины, а Тонгью – три тысячи черных камней лжи. Я, Цогель провела диспут с бонской йогиней Бонмо Цо из рода Цокро и одержала победу. Я продемонстрировала свои магические способности, о чем будет рассказано позже, и Бонмо Цо не смогла возразить мне ни слова. Точно также одержали победу сто двадцать переводчиков. Даже девять наиболее уважаемых бонских святых были побеждены. Они стояли онемевшие, с языками, прилипшими к гортани, с губами сведенными судорогой, колени их дрожали, и они не могли произнести ни слова.
Как я уже говорила, в демонстрации своих сиддхи я также превзошла бонцев. Но позже они привели в действие девять злобных магических заклинаний, называемых Волшебный Запах Скунса; Пища, Брошенная псам; масляный светильник, Заправленный Кровью; Кожа Черной Магии; Насылающая Духов Чумы; Насылающая демонов35, и другие. Этими заклинаниями они сразили девять молодых монахов, но я дохнула каждому из них в рот, и все они восстали совершенно здоровыми. Таким образом, бонцы вновь были посрамлены. Затем я направила свой указательный палец в сторону девяти магов и девять раз воскликнула: «ПХАТ!», отчего те упали на землю, потеряв сознание. Девять раз, воскликнув «ХУМ!», я вернула их к жизни. Паря в пространстве в позе лотоса, я продемонстрировала свою власть над элементами. Вращая огненные колеса пяти цветов на концах пальцев моей правой руки, я привела бонцев в ужас, а затем из концов пальцев моей левой руки потекли потоки разноцветной воды и, слившись в один поток, достигли озера возле дворца. Я взяла большой камень, смяла его, как глину, и вылепила из него многочисленные священные изображения. И в завершение я произвела двадцать пять магических образов самой себя, каждый из которых продемонстрировал свои особенные сиддхи.
- Эти бонцы не способны справится даже с женщиной, - сказали люди, исполнившись к ним презрения.
- Завтра девять наших магов одновременно низведут молнии на землю и превратят Самье в груду пыли – сказали бонцы. Они отправились в Хепори и исполнили свою угрозу, но я, сделав рукой устрашающий жест, поймала все пущенные молнии на кончик своего пальца и направила их на Омбу, обитель бонцев, которая была немедленно уничтожена. А после того, как я ниспослала тринадцать молний на головы самых могущественных бонцев, все они в раскаянии вернулись в Самье.
Но министры Такра, Лугонг и другие не пожелали отправляться в изгнание. Они вернулись в Омбу и начали тщательно готовиться к тому, чтобы разрушить весь Тибет силами магии, накладывая проклятия на воду, землю, воздух и т.д. Император подробно рассказал об этом переводчикам и ученым, прося их отвратить зло. Гуру Ринпоче, заверив всех, что все закончится благополучно, дал мне наставления относительно того, как защитить Тибет. Я отправилась в пагоду Уце, явила там мандалу Дорже Пурба и выполняла практику семь дней, пока не появились божества мандалы. Благодаря сиддхи, обретенным в результате этой практики, враги становятся своими собственными палачами. Таким образом, бонские министры уничтожили самих себя. Такра, Лугонг и пять других министров умерли одновременно; из девяти магов умерли восемь, а выжил только один. Бонское сообщество опустело, разрушенное магическими силами.
Судьбу оставшихся в живых последователей школы бон решил Гуру Ринпоче: «Поскольку вероучение реформированного бона находится в согласии с учением Будды, они могут жить спокойно. Однако все шаманы и фанатики, придерживающиеся крайних взглядов, должны быть изгнаны из пределов страны. Не следует убивать их».
Император, поступая в соответствии с советом Гуру, разделил бонские книги на реформированные и шаманские и последние повелел сжечь, а первые спрятать в различных пещерах для будущих поколений. Последователи реформированного бона поселились в Шанг-шунге и провинциях Тибета, а бонцы-шаманы были изгнаны в Монголию.
После этого во всей стране указом императора утвердилось учение Будды. Семь тысяч монахов поступили в академию в Самье, тысяча монахов – в академию Чимпу, сто – в медитационный центр Йонг Дзонг, три тысячи в академию Лхасы, пятьсот монахов заполнили медитационный центр Ерпа. В городах и провинциях Тибета открылось множество новых монастырей и центров для медитации.
