Библиотека
Буддизм: история, каноны, культура
Бодхичитта и путь бодхисаттвы
Самой сущностной в махаяне является практика бодхичитты. С безначальных времен существа обладают истинной природой, изначальным семенем состояния Будды; но по причине неведения они не осознают свою истинную природу. Неведение порождает игру между субъектом и объектом и возникает состояние бесконечной запутанности, которая подобна вращающемуся колесу. Ни одно из бесчисленных чувствующих существ, потерявшихся в этом состоянии полной запутанности, не лишено желания счастья.
К сожалению, чувствующие существа желают совершенно отличного от того, что получают, потому, что они создают только причины для еще большего страдания. Необходимо развивать желание помочь всем в пересечении океана страдания и обретении непревзойденного состояния изначального освобождения, тем более все когда-то были нашими отцами и матерями. Это сострадание является зарождением бодхичитты — пробужденного ума.
Не является достаточным только раз-мышлять о затруднениях, в которые мы попали. Чтобы привести других существ к состоянию Освобождения, нужно самому обрести это Освобождение. Нельзя помочь другим, если у нас самих нет силы. Желание должно быть сильным.
Когда это стремление действительно применяется, то это называется "практическим применением". Практика садхан является глубоким, быстрым путем к исполнению этого практического стремления. С помощью этих двух особенных техник — стремления и практического применения — совершенно чистая бодхичитта пробуждается в уме.
В момент, когда разовьется сострадание, практикующий станет сыном или дочерью Будды. Любая добродетель или хорошая карма, которую мы накопили, будь она большой или малой, — станет неизмеримой. Вся негативная карма, накопленная в прошлых жизнях немедленно истощится. Проблемы нашей жизни, подобные болезням, физическим помехам и препятствиям для практики немедленно исчезнут.
Мы начинаем двигаться по махаянскому пути с момента развития бодхичитты. В Сутре Сугатагарбхи сказано: "Как можете вы измерить заслугу зарождения бодхичитты? Если вы определите этому форму, то и небо не сможет вместить это в себя." Тот, кто принял обет бодхисаттвы решает никогда не отбрасывать ум, направленный на благо других существ. Нельзя отчаиваться и не останавливать практики, даже если кто-то просит вас об этом. Нельзя разрушать корень махаяны — бодхичитту. Находящиеся на пути хинаяны считают наиболее важными обеты, касающиеся дисциплины. На колеснице бодхисаттв, главным обетом является развитие бодхичитты.
Уникальный учитель современного мира, Чогьям Трунгпа Ринпоче, один из первых распространителей Дхармы на Западе писал: "Прежде, чем мы посвятим себя движению по пути бодхисаттвы, мы должны сначала пройти по пути хинаяны, по узкому пути. Формально этот путь начинается с того момента, когда изучающий находит убежище в будде, дхарме и сангхе, т.е. прямой линии учителей, учения и общины со-товарищей по странствию... мы принимаем учение как путь и смиренно разделяем свои заблуждения со спутниками — живыми существами. Символически мы покидаем родину, имущество, друзей; мы отказываемся от знакомой почвы, которая поддерживает наше эго, мы признаем беспомощность эго, его неспособность контролировать собственный мир и собственную безопасность. Но то, что мы нашли убежище, не означает, что мы попадаем в зависимость от своего учителя, общины, от писаний. Это означает лишь отказ от поисков дома: мы становимся беженцами, одинокими личностями, которые должны зависеть только от самих себя. Учитель, спутник по странствию или писания могут показать нам на карте наше местонахождение, могут сообщить, куда мы могли бы идти отсюда; но само путешествие мы должны совершить самостоятельно. В сущности, нам не в состоянии помочь никто.
В хинаяне упор делается на признание своих заблуждений. В махаяне мы признаем себя буддой, пробужденным, — и действуем в соответствии с этим, даже несмотря на то, здесь могут возникнуть всевозможные сомнения и проблемы. Принятие обета бодхисаттвы и шествие по пути бодхисаттвы считаются в писаниях актом пробуждения бодхи, "глубинного разума". Стать "пробужденным" — в этом заключается способность более ясно видеть свои заблуждения. Мы с трудом переносим неприятное зрелище своих скрытых страхов и надежд, легкомыслия и невроза — перед нами открывается такой перенаселенный мир! В то же время это зрелище весьма богато. Основная идея здесь в том, что если мы ищем родства с солнцем, нам надо также испытать родство и с облаками, которые закрывают солнце. Таким образом, бодхисаттва относится положительно и к открытому солнцу и к закрывающим его облакам. Но сначала эти облака, эти заблуждения, которые закрывают солнце, оказываются более важными.
Когда мы стараемся освободиться от уз, первое, что мы ощущаем, — это связанность. Итак, первая ступень, начальный пункт для того, чтобы стать пробужденным, чтобы присоединиться к семье будд, — это принятие обета бодхисаттвы. По традиции этот обет принимается в присутствии духовного учителя, перед изображениями будд и писаниями — для того, чтобы символизировать присутствие прямой линии, семьи Будды. Практикующий дает обет, что с сегодняшнего дня и до самого достижения просветления он посвящает свою жизнь работе с живыми существами и отказывается от достижения просветления для себя лично. На самом деле мы не в состоянии достичь просветления, пока не отбросим понятие "Я", которое лично достигает этого просветления. И до тех пор, пока в драме просветления существует центральный характер. "Я", обладающее определенными атрибутами, нет никакой надежды на достижение просветления...
Мы не в состоянии перелить свое существо из нашего грязного старого сосуда в новый и чистый. Если мы проверим свой старый сосуд, мы обнаружим, что это совершенно непрочная вещь. И такое понимание отсутствия эго может прийти только благодаря практике медитации, которая имеет дело с дискурсивными мыслями и постепенно перерабатывает пять скандх в обратном направлении. Когда медитация становится привычным способом отношений с повседневной жизнью, человек может принять обет бодхисаттвы. В этом пункте дисциплина стала внутренним свойством, а не навязанной практикой. Отождествление с природой будды — это работа с нашей интуицией, с нашей врожденной дисциплиной.
Здесь никто не играет в игру "кто выше". Бодхисаттва — весьма смиренный странник, который трудится на земле сансары, чтобы вырыть скрытые в ней сокровища.
Путь бодхисаттвы — это героический путь. В странах, где он распространен, — Тибете, Китае, Монголии, Японии —люди суровы, заняты тяжелой работой, близки к земле. Стиль практики махаяны отражает героические качества этих людей — японскую традицию самураев, трудолюбие китайских крестьян, борьбу тибетцев с голой бесплодной землей. Однако свойственный этим народам героический подход к практике часто превращается при неверных истолкованиях в жесткую воинственность строго регламентированной жизни, жизни робота. Первоначальный подход заключал в себе прелесть ощущения себя непобедимым, человеком, которому нечего терять, человеком, убежденным в своей уединенности. Конечно, иногда начинающие путь бодхисаттвы испытывают некоторые колебания относительно такого отважного решения — отказаться от просветления, отдаться на милость живых существ и работать с ними, получая наслаждение и гордость в действии сострадания. Они пугаются. В сутрах колебания иносказательно изображены как остановка у входной двери своего дома — одна нога находится на улице, а другая еще за порогом, внутри дома. Такое мгновение представляет собой испытание: сумеете ли вы преодолеть колебания и выйти на необитаемую землю улицы или же решите отступить обратно, на почву родного дома? Хотите ли вы работать на благо всех живых существ или желаете погрузиться в психику архата, в психику, направленную на собственное просветление?"
Предписания махаянской винаи для монахов.
Формы монашеской жизни в махаянских монастырях не слишком отличаются от хинаянских, сама виная и ритуалы Пратимокши осуществляются по чину Сарвастивадинов. Однако есть особые обеты бодхисаттвы, которые являются своего рода чисто махаянским уставом. Главным обетом бодхисаттвы является обет по поводу зарождения и практикования двух видов бодхичитты — относительной и абсолютной. Относительная выражалась в намерении милосердного отношения ко всему живому (Четыре Безмерных Мысли), а абсолютная выражалась в стремлении к достижению Пробуждения для всех без исключения. С точки зрения метода или парамиты искусных средств предполагалось постоянное возвращение бодхисаттвы в мир сансары для проповеди и иной помощи страдающим собратьям до конца сансары. С другой стороны, по достижении абсолютного знания через парамиту Праджи бодхисаттва вдруг "понимал", что все живые существа уже спасены и являются Буддами.
Виная для мирских бодхисаттв.
Помимо монашества, махаяна широко распространялась среди мирян, упасаков, чем и обусловлено ее название — колесница для всех, без различия. Поскольку в миру приходится заниматься подчас самыми грязными видами работ и требуется проявлять свои способности ради элементарной помощи живым существам, то бодхисаттва должен, согласно своему обету быть готовым к любой деятельности в любом месте и даже иных мирах: среди животных, среди демонов и духов. Соблюдая Панчашилу мирской бодхисаттва старался жить и действовать с чистыми намерениями, придерживаясь взгляда на вещи, события, пространство и время с точки зрения понимания шуньяты.
Достижения мирских последователей, судя по преданиям, иногда превосходили способности монашествующих. Примером такого подхода является махаянская "Сутра, поведанная Вималакирти", где главный герой Вималакирти, будучи упасакой-мирянином из Вайшали во времена Будды ради обращения людей и богов на путь махаяны, особенно же шраваков, применяет искусные средства для достижения указанной цели. Вималакирти через свою глубокую практику широко известен среди шраваков-хинаянистов и низших бодхисаттв. Он притворяется больным и просит, чтобы его проведали. Упорные шраваки и бодхисаттвы, зависшие на промежуточных ступенях, не желающие продвигаться к наивысшему Пробуждению, постарались проигнорировать приглашение, зато все остальные воспользовались обращением Вималакирти и посетили "больного".
И тут герой-бодхисаттва, общаясь на равных с бодхисаттвой-махасаттвой Манджушри затевает такую феерию магических превращений и убедительных аргументов, что большая часть людей, богов и шраваков обращаются в махаяну, зародив мысль о всеобщем пробуждении. При этом Вималакирти проповедовал, что бодхисаттвы не должны бояться грязи мирской жизни и сравнивал их с алмазом, упавшим в пыль или с лотосами, вы-бирающимися из тины и ила. Ступень Арья, таким образом, отныне переставала быть уделом только бхикшу — для ее достижения важны были лишь усилия, понимание и намерения любого человека или существа.
